Пока белорусский картинг еще дремлет, но у некоторых гонщиков – уже жара. К примеру, Сергей Лапицкий, призер прошлогодних этапов в Ф500, выступает в трековых автогонках. Там он выиграл два титула (в 2010-м и 2012-м), а прошлым летом – еще и Кубок Беларуси. За две минувших недели он повесил на шею серебро и золото в гонках «Горячий лед». О них с «трековым» картингистом и поговорим, не забыв про картинг.
— Честно говоря, я уже забыл, когда гонки проходили без приключений. Программа первого этапа была весьма стандартная. Как всегда все началось с поломки ШРУСа, полуоси… Все закончилось поломкой мотора. Ну а в перерывах – большая скорость и азарт.
— И второе место на финише.
— Это так, небольшое утешение 🙂
— Чемпионат Беларуси по трековым гонкам сейчас разделили на два класса по объему двигателя – Д1600 и Д2000. У многих сложилось впечатление, что первая категория – крайне спокойная и даже вялая, а Д2000 – это чистое безумие на колесах. Насколько правильным было деление?
— Понятно, что зрелище мы где-то потеряли. Но мы работаем на долгосрочную перспективу. Давайте назовем так. Д2000 – это хорошее шоу, это отличные автогонки. А Д1600 – это хорошая кузница кадров в этот класс. В классе Д1600 бюджет значительно ниже, чем в Д2000. Людям с нуля в него придти гораздо проще. И, думаю, через пару лет многие из него подтянутся в более быстрый класс.
— По-твоему, начинать в трековых гонках сразу с Д2000 не стоит?
— Это очень дорого, сложно, быстро, отчасти опасно. Поэтому должен быть такой класс, как Д1600.
— А вообще, как заявиться в трековые гонки?
— Да элементарно. Взять любой автомобиль с объемом двигателя до 1,6 литра. Вварить в него каркас безопасности – слава богу, сегодня есть у нас народные умельцы, которые это в Беларуси делают. И, в принципе, можно выезжать на старт, подав заявку и получив гоночную лицензию.
— Из-за разделения классов в Д1600 остался твой главный соперник, Сергей Выдронок. Трек лишился схватки двух Сергеев. Это же минус интрига.
— Как говорится, что-то уходит – что-то приходит. Я думаю, что в этом году шоу и интригу мы еще получим.
— Трековые гонки славятся закулисными драмами. Вечно разборки с технической комиссией, какие-то игры с нелегальными доработками машин… В этом году все спокойно?
— На удивление, первый этап прошел спокойно. Опять же, спасибо разделению на классы. Основные конкуренты-интриганы разбежались, поэтому каждый занимается своим делом. Очень приятно, что мне не пришлось в этот раз оспаривать результат. Я финишировал – и уже знал, на каком я месте.
— Насколько часто раньше тебе приходилось спорить с судьями и соперниками?
— В последнее время как-то часто. Я считаю, что отношения нужно выяснять на трассе. Нужно пересекать финишную черту первым, так, чтобы не возникало лишних вопросов по типу «кто здесь самый быстрый». Вроде как в этом году оно так и должно быть.
— Вопросы возникали чисто по технической или по спортивной тоже?
— По технической, поскольку неоднократно переписывались требования. Переписывались они не совсем корректно. Некоторые спортсмены искали заковырки, недописки и пытались тем самым победить.
— Что можно подкрутить в трековой машине, чтобы она вызвала подозрение у судей и соперников?
— На сегодня можно поставить лишь не те колеса в двухлитровом классе. Наверное, на этом все, если исключить моменты с турбонаддувом и объем двигателя.
— «Не те колеса» – это что?
— Шип. Целая разновидность гоночных покрышек с разным его типом.
— Текущее состояние белорусского трека у тебя опасений не вызывает? Внешне кажется, что все шикарно: два класса, участников – под 20 человек. Но так ли все хорошо?
— Мне кажется, что дело начинает двигаться. Новое правление, новые организаторы гонок имеют свое видение, дают двигаться старым людям, которые давно занимаются этим делом. Судя по количеству зрителей на трассе, машин, спортсменов – мне кажется, что мы идем в верном направлении.
— Неужели кризис не сказывается?
— Конечно сказывается 🙂
— И тем не менее, спортсменов-то хватает.
— Понимаешь, люди занимаются этим спортом годами. Это не первый кризис в нашей стране. Если гонщик решил быть гонщиком, то он останется им в любой ситуации.
— Сколько уходит средств на один этап трековых гонок?
— По-разному. Бывает, что в бюджет включается только топливо, масло и антифриз. А накапливаются и астрономические суммы, если автомобиль попадает в аварию, меняется двигатель и т.д. От ста долларов и до тысячи-двух-трех. Был у меня один абсолютно сумасшедший сезон, когда я потратил 15 тысяч. Зато следующий год мне обошелся в 300 долларов 🙂
— Я так понимаю, что когда 15 тысяч – все было очень плохо.
— Скажем так – когда получилось 15 тысяч, то все было очень плохо, печально – но это первый чемпионский год. А 300 долларов… Результат был примерно тот же – второе место.
— Твоя трековая машина – натуральный Франкенштейн: с виду обычная трековая восьмерка, но внутри…
— Я долго строил эту машину со своими механиками. По-моему, два года ушло. За основу взят обычный ВАЗ восьмой модели. Силовой агрегат от Honda Type-R. 200 л.с. в стандартном исполнении. Подвеска, тормоза доработаны. Гоночная система впрыска. И, естественно, много технических решений, чтобы все это скомпоновать. В целом, смотрится очень ничего.
— Чемпионские титулы ты завоевывал на Honda Civic. Он сейчас гниет в Гатово?
— Сердце Civic перешло в ВАЗ.
— И зачем все это было?
— Это не столько моя идея, сколько был толчок от нашей технической комиссии и организаторов. Если помнишь, несколько лет назад в треке появился Запорожец с жигулевским мотором. В техническом плане, по скорости, он был просто недосягаем для остальных автомобилей. Нужно было что-то делать. Правила менять не хотели. Пришлось строить конкурентоспособный автомобиль.
Civic заморозили в том состоянии, в котором он был. Два года ездил, мучился. Он уже почти разваливался на части. Параллельно строил Жигуль.
— Ты один из белорусских гонщиков, кто думает не только о своей карьере, но и о начинающих. Багги-центр как поживает?
— Во-первых, я помню, как сам пришел. Мне было шесть лет. Привел отец в секцию картинга. Занимались мной тренеры – Сергей Михайлович Гончарик и Марк Вадимович Селявко. Эти люди и привили любовь к автомобильному спорту. Помню по себе, как много значила победа, как хотелось выиграть, чего все это стоит. Честно говоря, в детстве победа значит гораздо больше, чем сейчас.
Появилась возможность устроиться на работу тренером по картингу, создать свою секцию. Сейчас родители приводят детей ко мне, и им я передаю свои знания, опыт. Говорю о том, что умею.
— Бывший директор СДЮСТШ, Сергей Гончарик, свою лепту в создание центра внес?
— Конечно. Львиная часть усилий – его. Это территория, а еще подсказки, советы. Его мнение для меня очень важно. В принципе, благодаря ему эта школа только и существует.
— Он работает у тебя?
— Нет, но мы общаемся, заходим друг к другу в гости. Делимся идеями.
— Что сейчас собой представляет багги-центр?
— Это я, это моя идея. Это люди, которые находятся в моем подчинении. Это слаженность команды.
Мы занимаемся детьми с шести лет, и согласны вести их до какого угодно возраста. Занимаемся и взрослыми мужчинами. Например, у нас есть 40-летний. Такие направления ведем, как картинг и автотрек. То, где я участвую.
— Твоя школа уже дала результаты. Сергей Глазко на первом этапе «Горячего льда» финишировал следом за тобой.
— Да, он тогда был очень быстр. Я уже давил вовсю и, честно, не мог от него оторваться. После финиша подошел, поздравил. Если говорить об эмоциях, которые я в тот момент переживал, то это радость. Это человек, который с моей помощью пришел в автоспорт, сегодня конкурентоспособен, навязывает борьбу и стоит на подиуме.
— Ты начинал карьеру с картинга и в прошлом году в него вернулся. Насколько изменился он за это время?
— Весь этот период я за картингом очень мало наблюдал. Основное время проводил на работе и в багги-центре. Визуально все очень поменялось. Все стало блестеть. Новые фамилии, новые имена. Техника шагнула просто на голову. Глаза разбегались. Но после того, как сел за руль, понял, что я дома.
— Долго думал, в каком классе поехать?
— Наверное, даже и не думал. Мы одновременно открывали школу картинга и прокат. Выбор был невелик. Есть такой класс, как Ф500 – он позиционирует себя как хобби или любительский картинг. У меня всегда понимание такое – чему собираешься учить людей, тем и надо заниматься. Поэтому поехал в «Хонде». Хотя душа, наверное, как у любого картингиста лежит к классу KZ2.
— В нем ты, кстати, ехал в 2010-м году на Кубке Беларуси.
— Да, проехал одну гонку полноценную. До сих пор по ночам снится 🙂
— А чего только снится? Финансово не потянешь и трек, и картинг в KZ2?
— Да, финансово сложно. Но я собираюсь поднапрячься, и еще пару гонок лупануть.
— В этом сезоне?
— Будет видно. Хотелось бы.
— В треке своя специфика борьбы на трассе. Можно подпихнуть кого-нибудь, «опереться» в повороте. В картинге было сложно снова ехать чисто?
— Как я понял, в картинге контактом тоже никто не брезгует. Поэтому не могу сказать, что мне как-то дискомфортно.
— Но тот же Саша Юдин молодежи постоянно повторяет, что надо ехать без контакта, потому что все это может закончиться плачевно.
— Так оно и есть. Картинг вообще опасный вид спорта. Если вы уже идете на контакт, то надо понимать, какой он должен быть. На словах все хорошие, но на Боровой есть дальний поворот. Он всегда показывает, кто есть кто 🙂
— Как правильно толкаться на картодроме?
— Это нужно делать очень мягко и всегда пытаться стать на место соперника. Ему всегда нужно оставить шанс, чтобы и он, и ты продолжили движение, только поменявшись позициями между собой.
— И сколько раз тебе такую фишку удавалось провернуть? 40-50?
— Я не считал, но гораздо меньше. Надо спросить у главсудьи 🙂
— Тебе кто-нибудь помогал адаптироваться при втором приходе в картинге?
— Ты знаешь, у меня уже была хорошая накатанная дорожка. Я про нее уже говорил. Это Марк Селявко, Сергей Михайлович Гончарик. Зачем идти к кому-то другому, если знаешь проверенных людей? Пришел, спросил, помогли. Поехал.
— В первой гонке после возвращения ты дважды приезжал на хорошие места, и дважды получал аннулирование. Даже высказался в конце дня в стиле «я пришел из трека, где свои разборки, в картинге, где опять-таки конфликты». Что случилось?
— Свои интриги есть в каждом виде спорта. Честно говоря, я ни на кого не в обиде. На сегодня кого интересует спортивная составляющая, кто едет на трассу для того, чтобы гоняться, тот там гонками и занимается. Технические недочеты можно найти у каждого. Позже мы разобрались, в чем была претензия от техкома. Вины команды в ней не было. Техническая комиссия тогда чуть-чуть не разобралась в зазорах клапанов. Но все приходит с опытом. Это был для меня не последний старт и не последний финиш.
— Не ты один, кто говорит о сложностях в Ф500 с организацией равной борьбы. Мол, трудно поставить участников в одинаковые условиях по технике.
— Это сложно, но возможно. Просто нужно заниматься, уделять время. Если что-то нашел – не таить внутри своей команды, а идти, рассказывать и советоваться. Совместными усилиями получится сделать из Ф500 хороший класс.
— Что надо белорусскому автоспорту, чтобы стать лучше?
— Хотелось бы больше поддержки со стороны государства. Надо это дело простимулировать бизнесом. Поставить на финансовые рельсы, как это делается во всем мире. Начинать нужно с этого.
— Что значит «государство должно поддерживать»? Оно должно каждому, кто купил гоночную машину, отстегнуть денег?
— Нет-нет, я не говорю про поддержку конкретно спортсменов. Я про дисциплину в целом. Например, помогите с рекламой, чтобы привлечь зрителей. Чтобы люди со стороны узнали, что у нас есть автоспорт. Расскажите в программах о том, как и к кому можно придти. На сегодня, на мой взгляд, даже когда у людей есть деньги и возможности, они не то, чтобы не знают об этом – они даже об автоспорте не думают.
Подготовил Вадим Зенькевич.
Фото автора и Андрея Стома.